облако тэгов
Александр Покровский "Корабль отстоя", Санкт-Петербург, ИНАПРЕСС, 2003 год.
"Дело не только и даже не столько в собственно литературных достоинствах этого произведения, хотя и они, безусловно, заслуживают всяческих похвал. Дело прежде всего в том ощущении искренности и силы, которое исходит от "Корабля отстоя". Думаю, каждый может привести не один пример того, как при чтении той или иной книги приходило огорчительное недоверие к ее автору. Или человек факты безбожно переврал, или солонку спер неуклюже передал чужие мысли а-ля испорченный телефон, или еще что-нибудь...
Но когда читаешь Покровского, понимаешь — вот оно! настоящее! без обмана! Человек не одно десятилетие провел в рядах ВМФ, видел, кажется, все на свете, пережил развал, коррупцию и расхищение всего и вся — и при этом ничего не утратил. Не растерял ни понятий об офицерской чести, ни чувства долга, ни любви к Родине, ни чувства юмора — ИМХО, все это достойно огромного уважения."
Из отзыва неизвестного читателя
Согласен почти по всем пунктам кроме всяческих похвал литературным достоинствам. Эпиграфом (что такое Родина; звучит, как дополнение к стихам Матусовского, положенным на музыку Баснером) к своему отзыву неизвестный взял слова одного из героев книги, старпома Андрея Антоновича Переверзиева. В сборник "Корабль отстоя" целиком (кроме рассказа о его возвращении на родину, в дом отца) вошла книга "Старпом", где рассказывается об этом неординарном человеке, одном их тех, благодаря кому флот не был окончательно похоронен в девяностые годы. О людях, работавших в противоположном направлении, тоже немало сказано в книге. Например, вот это: "Один хрен, они ведь потом сдохнут бесславно, а так хоть дачу себе выстроят, и детям своим передадут. С сауной. Дальше сауны у них воображение не пляшет. Они мыться любят." (микрорассказ "Командующий"). И рассказ "ПДСС" тоже о многом говорит. А прототипом его героя контр-адмирала Котопятова Казимира Антоньевича послужил не кто-то конкретный, это собирательный образ.
В "Корабле отстоя" мне было очень интересно читать* микрорассказы с политическим не подтекстом даже, а открытым текстом. "Расширение на восток", например. Или "Путч". Старпом мыслит слегка парадоксально, но логично вплоть до полной неопровержимости. И ведь он всегда так мыслит. Поразительный человек! "Расширение на восток" заканчивается следующей фразой: "... старпом рассказал мне о том, как сажали Томмазо Кампанеллу нажали на кол." Слово "нажали" явно не автору принадлежит, это, конечно, вклад петербургской типографии "Печатный двор", и я его зачеркнул. Но самое интересное здесь не это (такого в книге вагон и маленькая тележка), а то, что Кампанеллу на кол по-настоящему не сажали. Вот что он сам об этом пишет:
"В течение сорока часов я был вздёрнут на дыбу с вывернутыми руками, и верёвки рассекали мне тело до костей, и острый кол пожирал, и сверлил, и раздирал мне зад и пил мою кровь, чтобы вынудить меня произнести перед судьями одно только слово, а я не пожелал его сказать, доказав, что воля моя свободна."
Кампанелла перенёс за свои убеждения страшнейшие пытки, но не отступил от них. К расширению на восток это имеет прямое отношение. Во времена, описываемые в рассказе, дело обстояло ещё "по божески", инквизиция (без кавычек) во всю развернулась только теперь.
Вернусь к вагону и маленькой тележке.
Рассказ "Кремовые рубашки". Цитата: "... жили мы в вдвоём".
Ещё цитата: "... а эти постирать, для чего положили в их небольшой тазик".
Такого мусора, затрудняющего чтение, тут полно.
Рассказ "Компьютерные игры". Цитата: "Я хочу видеть, во что вы одеты. Если мне это понравится, будИте строиться каждый день."
Ещё одна: "Служба обеспечения! Это вы меня будИте обеспечивать ..."
Глагол "будИте" в смысле "будете" встречается в книге я сбился со счёта, сколько раз. Что тут наследила типография, не верю. Очень похоже на авторскую орфографию. Как и вот это: " После землетрясения, случившегося здесь в шестЕдесятых годах ..." (рассказ "Каджаран", кстати, лучше этого об Армении ничего не читал).
В повести "Жилой" (замечательно написано о детстве и юности, ставлю рядом с повестями Толстого и Горького) тоже очень много подобных перлов. Просто пЕрловая каша, а не литературное произведение.
Про осетра: "Он варенный очень вкусный. Да и жаренный тоже."
Автор (мальчик) лепил из пластилина литературных персонажей — Маниловых и "Чадских". Это написано человеком, читавшим "Горе от ума", или тут могут быть разные мнения? Синбада (Синдбада) мальчик (?) называет Симбад (!).
Кошка ... оказалась жутко игручей и в конец загоняла старика Кота."
"Ни дай Бог кто-то изрежет парту ...".
"Ни приведи Господь сломают дверь в туалете ..."
А частицу "не" однажды встретил там, где её не должно быть, такой ляп меняет смысл фразы на противоположный.
"Он выскочил изо стола, в один миг оказался рядом ..." (Такое чудо встретил впервые в жизни. Коллекционная ошибка.)
Змея гюрза называется здесь "гюрьзой". Может быть, так было принято в Азербайджане?
"Хорошо, если вы вообще будИте разговаривать". Любимое слово автора, на втором месте отсутствие мягкого знака между "т" и "ся" там, где он должен стоять и наоборот (присутствие, где не должен).
Это был почти весь вагон. Маленькую тележку приводить не буду, да и не такая уж она маленькая. Интересно, что на стр. 4 есть фамилия редактора (Н. Кононов).
Мне кажется, это липовый редактор. Некто, получивший деньги, но не державший в руках т. н. готовых диапозитивов. Настоящий редактор не мог бы пропустить столь огромное количество грубейших ошибок, пропусков и описок.
На хороших книгах люди учатся читать. Они доверяют писателям, считая их грамотными людьми, авторитетами в области правописания. Но писатель не может много читать, откуда у него время на это? Свои литературные (историю мировой литературы) познания писатель получает в литературном институте, где преподают так, что потом кажется, что человек в самом деле всё это прочитал сам. Для таких писателей (а это талантливые люди, я этого и не отрицаю) и существуют (необходимы) редакторы. Известно, что в среднем те, кто больше читает, правильнее и пишет. Мне читать такое уже не страшно, а, кому пока страшно, тех я сейчас предупреждаю по поводу одной конкретной книги.
В заключение ещё об одной неприятной ошибке в рассказе "Без названия". В нём дважды упомянут однокашник старпома, назначенный начальником штаба флота. Этому нельзя верить. Старпом, якобы набил ему морду и т. п. Начальник штаба флота в такую дыру, где стоит лодка отстоя, никогда бы не приехал, если бы там не произошло какое-нибудь выдающееся ЧП. Это вице-адмирал, очень большая шишка. В рассказе речь идёт о скромном командующем флотилией подводных лодок, только что получившем контр-адмирала.
*) Читаю Покровского давно и с неослабевающим интересом. Сам служил на ДКСФ, к счастью, раньше, когда ещё был порядок, хотя и не такой, как в танковых войсках. Служил не очень далеко от места службы Александра, на другой стороне Кольского залива, а где стояла его лодка, из книги легко понять. Демобилизовался старшим лейтенантом.